Пол Андерсон - Кокон [ Межавт. сборник]

5

Мейканцы сопротивлялись упорно, приходилось отбивать дом за домом, улицу за улицей. Но через пару часов уцелевшие солдаты гарнизона были заперты в северо-восточном районе С'Антона. Сами они едва ли это понимали, но вождь все видел сверху. Его корабль пришвартовался к шпилю собора, вниз была сброшена веревочная лестница. Патрульный дирижабль доставил сообщение.

— Отлично, — сказал Локланн. Он был доволен. — Пусть сидят в норе. Выставим в заслон четверть людей. Остальные займутся городом, а то хитрые горожане спрячут серебро. Нельзя давать им передышку. Вечером, отдохнув, сбросим парашютистов в тыл окруженных, выгоним на наши ряды и уничтожим.

Чтобы немедленно погрузить самую ценную часть награбленного он приказал посадить «Бизона» на площадь. Ребята были хорошими бойцами, но с красивыми вещами обращаться не умели, могли невзначай порвать чудное платье, разбить чашу или испортить драгоценный инкрустированный крест-распятие. А мейканские вещицы иногда были до того красивые, что их даже продавать было жалко.

Флагман снизился до минимальной высоты. Но до площади все равно осталось около тысячи футов. Ручными помпами и с резервуарами из алюминиевого сплава невозможно достаточно плотно сжать водород. Если бы воздух был плотнее или более холодным, они бы зависли еще выше. Дома всего четыре женщины могли посадить корабль с помощью храповых кабестанов. Сейчас же пришлось бросать посадочные тросы, жаль было выпускать газ. Несмотря на недавно появившиеся солнечные энергоблоки, водород едва удавалось добывать в достаточном количестве. Хранители брали за солнечную электроэнергию не меньше, чем за водную. Хранители пользовались своим преимуществом. Будучи выше королей, они сами назначали цены. Поэтому некоторые короли, в том числе и Локланн, начали собственные опыты по добыче водорода. Но дело было долгим, ибо даже Хранителям ремесло добычи газа не было полностью понятно.

Сейчас кабестаны заменила толпа сильных воинов-небоходов. И вскоре «Бизон» был надежно пришвартован на соборной площади, которую занял почти целиком. Локланн лично осмотрел каждый канат. Раненая нога болела, но терпимо. Раздражала правая рука, где швы болели больше, чем сама рана. Лекарь предупредил, чтобы он не слишком нагружал руку. Значит, драться придется левой, чтобы никто не посмел сказать, будто Локланн сунна Холбер увиливает от схватки. Но теперь он был всего полбойца.

Он потрогал нож, нанесший ему рану. Теперь у него отличное стальное лезвие. И разве владелец лезвия не обещал встретиться и выяснить, кому достанется клинок? Такие слова имеют силу пророчества. Было бы неплохо встретиться с этим Руори в следующей жизни.

— Шкипер! Шкипер!

Локланн посмотрел вокруг. Кто его звал? Ю Красный Топор и Аалан сунна Рикар, люди одной с ним ложи, приветствовали его. Они держали молодую женщину в черном бархате и серебряных украшениях. Из толпы небоходов одобрительно засвистели.

— Что такое? — сердито спросил Локланн, у него дел было по горло.

— Вот эта баба, сэр. Ничего смотрится, а? Мы поймали ее недалеко от пристани.

— Ну хорошо, запихните в собор, к остальным. О!..

Локланн качнулся на каблуках, прищурился, глядя в горевшие холодным зеленым пламенем глаза. Однако!

— Она трещала одно и то же Шеф, рей, омбро гран… Я подумал, может она имеет в виду вас, чиф, — сказал Ю. — Потом она закричала «Хан! Хан!» — и я уже не сомневался. Так что мы ею не пользовались, — скромно пояснил он.

— Аба ту спаньео? — сказала девушка.

Локланн усмехнулся.

— Да, — ответил он на том же языке, с густым акцентом, но достаточно вразумительно. — Я даже заметил, что ты обращаешься ко мне на «ты». — Ее красивые губы сжались. — Значит, ты считаешь себя выше… Или я твой бог, или любовник.

Она вспыхнула, гордо подняла голову. Солнце заиграло на волосах цвета вороньего крыла.

— Тогда прикажи этим болванам меня отпустить!

Локланн отдал приказ на англизе. Ю и Аалан отпустили девушку. На ее руках остались синяки от их пальцев. Локланн погладил бороду.

— Зачем ты хотела меня видеть?

— Ты вождь? Я дочь кальда, доньита Треза Карабан. — На мгновение голос дрогнул. — На твоей шее цепь моего отца. Я пришла вести с тобой переговоры от имени его людей.

— Что? — Локланн мигнул. Среди бойцов кто-то захохотал.

Она не просит пощады, тон у нее резкий.

— Принимая во внимание неизбежные ваши потери если вы продолжите бой до конца, учитывая угрозу ответного нападения на вашу страну, не согласитесь ли вы принять выкуп? Вы получите охранное свидетельство, вернетесь в безопасности домой, но вы должны освободить всех пленных и прекратить разрушение города.

— Клянусь Октаи Буренесущим! — пробормотал Локланн. — Только женщина могла вообразить, что мы… Ты сказала, что вернулась?

Она кивнула.

— Чтобы вести переговоры. У меня нет законного права обсуждать условия перемирия, но фактически…

— Тихо! — рявкнул он. — Откуда ты вернулась?

Она замолчала.

— Это не имеет отношения…

Вокруг было слишком много лишних глаз. Локланн отдал приказ начинать грабеж города. Потом повернулся к девушке.

— Поднимемся на борт корабля. Там и поговорим.

Она на миг зажмурилась, губы шевелились. Потом посмотрела ему в глаза. (Он вспомнил когуара, которого однажды поймал в сеть). Она сказала бесцветным тоном:

— Да, у меня есть другие доводы.

— Как у любой женщины, — засмеялся он. — Но ты не любая, далеко не любая!

— Я не об этом! — вспыхнула она. — Я хотела сказать… Нет. Мари, молись за меня!

Раздвигая бойцов, Локланн пошел к трапу. Она последовала за ним.

Они миновали свернутые паруса, спустились с галереи. Люк в нижнюю часть трюма был открыт, можно было увидеть грузовые камеры и кожаные петли-наручники для рабов. На галерее стояло несколько часовых. Они облокотились на пики, вытирая пот, текший из под шлемов, перебрасывались шутками. Когда Локланн провел мимо девушку часовые приветствовали его восхищенно-завистливыми репликами.

Он открыл дверцу.

— Ты раньше видела наши корабли?

В верхней части гондолы помещалась длинная комната. Она была пуста, если не считать рам для спальных гамаков. За перегородкой находился крошечный камбуз, и, наконец, на самом носу — комната с картами, навигационными приборами, переговорными трубами. Стены под заметным углом подавались наружу, окна давали хороший обзор во время полета. Под оружейным стеллажом, на полке стоял маленький идол, клыкастый и четверорукий. Пол был устлан ковром.